Фотоработы
Сайты и логотипы
Читательский архив
- В помощь фотохудожнику 1 2 3
- Юмор, ирония, лирика 1 2 3
- Литературный архив 1 2 3
- Книги
- Заметки о кино 1 2 3
- Ненавязчивый ликбез 1 2 3
- Это интересно 1 2 3
- Повестка дня 1 2 3
- Коллекция раритетов 1 2 3
Рассказ о дереве
Copyright © Владимир В., 1993
Чай их был вкусен, а совет ужасен. Рука помощи умытым перстом очертила тщету моего воровства. Ведь патон у музея, что в ушанке и с трехлинейкой сторожит мое дерево, в старости всегда становится крепче своих мостов. Он ночует на елях и греется в прожекторах. А я, пританцовывая на снегу, бесцельно пью из поднебесного фарфора крепкий красно-коричневый чай.
Картины этих племен всегда так масляно-ярки. В ужасе я прядал ушами и всем телом, влажная кожа привлекала лишь одежду. Как же мне быть, друзья мои - гностики ?
И тут, уже искалечив мой энтузиазм, они подали мне неплохую идею: самому превратиться в искомое. Чайная магия заставила меня верить, что заказчика моего воровства удастся обмануть. Я вспомнил, как Поль Адриен Морис Дирак в тридцать пятом году превратился в свое уравнение, и будучи тяжелым, от этого прогремел. Может быть, и мне уготована та же участь ? Я загодя встал на средство езды и принялся деревенеть.
Свидетельствую : нет ничего более приятного, чем прочесывать затхлый углекислый воздух своими свежими побегами. Ибо только зелень всегда смотрит на окружающий мир доброжелательно и страстно. Ее вьющиеся корни - обручальные кольца помолвки с Землей, матерью, сестрой и наложницей. Фаллический стебель с каждым мгновением твердеет, наполняясь целлюлозой. На глазах взрываются бутоны, с визгом разбегаясь по голодной листве.
Я вырос и решил, что доволен. Настал черед минерализации. В ответ сверху хлынул дождь, и кирпичи домов теряли в нем жесткость, расплывались и дубили меня. Пряная кислота жидкого камня залила меня, заполнила, застыла. В действие, как всегда после воды, впрыгнул ветер. Он уверенно развернул меня вдоль своей оси. Ветер орудовал, чистил и тер меня, меняя шерхебель на зензубель. В опилках и стружках лица своего, подобно Пиноккио, я появился и стал для сравнения, чист и каменно свеж.
Да, сказали друзья. Они устроили хоровод осмотра и ладушки ощупывания, проконтролировали основные параметры, поверили меня алгеброй. Саша хмыкнул индифферентно и повалился отдыхать. Шурик выразился, мол, непохоже что-то, но кому охота разбираться. А скептик Сан Саныч, вспомнив юношеский опыт молотобойца, попросту расколол мои хитрости надвое. И я в прежнем теле вышел из негостеприимного отныне дома, кляня мой опрометчивый бизнес. Я вновь отправился квадратными кольцами по городу, изучая его флеши и контрфорсы.