Claire Silent Hall

Copyright © Игорь Гиндин, 01.12.2010

Иногда мне кажется, что у всех жителей Израиля по два паспорта, причем, главный - не израильский. Иначе где искать истоки здешнего оптимизма? Такой набор для выживания на земле обетованной: мазь от солнца, три литра воды в день и возможность свалить, если что. Эмигрантам об этом не сообщили, не по злому умыслу, а просто к чему говорить, если и так известно. У эмигрантов, впрочем, тоже по два паспорта, но мы-то сюда ехали насовсем. «Ну и хорошо, что насовсем», - говорят аборигены, садясь в самолет, - «будет кому постеречь вещи. Придут арабы - отстреливайтесь».
Совет хороший, но запоздалый: арабы уже тут. Более того, они тут были и раньше. Раньше нас, по крайней мере.
- Как интересно! - изумляются аборигены. - Кто бы мог подумать, что значит, свежий взгляд! А теперь извините, стюардесса просит выключить телефоны. Аккуратней со страной, она новая.
И ты остаешься один, в смешанных чувствах. Ну ладно, не так уж все и плохо. Цены на недвижимость, по крайней мере, упадут.
«Да я пятнадцатый год слышу, что квартиры подешевеют», - сказала мне родственница десять лет назад. - «Все эксперты уверяют, что это просто спекулятивный пузырь. Он скоро лопнет». Экспертов сменили ученики, а затем ученики учеников, но пузырю все нипочем, даже бомбардировки Ашдода. Мир еще не видел такого роскошного пузыря, на месте правительства, я бы начал сдавать его под жилье неимущим.
Согласно последней теории, дома в центре страны скупают французы. Наверное, как места в партере, на финал комедии «Упс, опять не вышло». Французы - известные театралы.
Могли бы сэкономить на билетах. На сей раз отсидеться в зале не выйдет. Сцена будет везде.
Люблю слушать прения в Кнессете. Не понимаю, зачем нам столько политиков, государство крошечное, хватило бы одного санитара со смирительной рубашкой, максимум, двух, как в России, но нужную атмосферу они создают, не отнимешь. Вроде платных рыдальщиц на похоронах. «А на кого ты, милый, нас поки-и-и-нул! Да на кого, родимый, нас оста-а-а-вил!» Музыка души, все и думать забывают о покойнике.
«Мы не изменим свою позицию» - кричит депутат и ерзает, как на раскаленной сковородке. Уже вовсю пахнет жареным, но позицию он все равно не сменит, даже на другую ягодицу не перевалится.
«Нам не с кем вести переговоры! Для танго нужны двое! - Двое партнеров? - Да нет, двое этих... которые внизу...» А, понятно. Но как раз они-то и мешают танцевать танго.
Помню дискуссию в парламенте на тему, стоит ли давать пособие по потере кормильца семье, глава которой погиб, как террорист-смертник. Решили, что все-таки нет, редкий случай интеллектуального просветления. Мировые СМИ назвали закон расистским и антиарабским. Арабы пожаловались в ООН, но не на СМИ, а на парламент Израиля. И это самое смешное в данной истории.
Когда Ахмадинеджад уверяет, что нашей стране пришел конец, создается впечатление, что он действительно в курсе. Слишком уж все вокруг наигранно возмущаются и обещают не допустить. Словно он уже с кем надо поговорил и даже получил принципиальное согласие, хотя жаль, что много болтает. Неизвестно, где этот кто надо находится, не удивлюсь, если в Иерусалиме. А интересно было бы узнать. Вся надежда на Викиликс.
- Чего не допустить-то? - спрашивает народ, сбитый с толку. - В смысле, нам чем запасаться, еще солью или уже счетчиками Гейгера?
- Не волнуйтесь, - отвечает правительство через плечо. - Все под полным контролем. Вы же мне доверяете?
- Нет, - отвечает народ.
- Я вас хоть раз обмануло?
- Да, - подтверждает народ.
- Это был риторический вопрос, - обижается правительство, по- прежнему не оборачиваясь.
- А вы там что, чемодан собираете? - догадывается народ.
- Какой чемодан, - смущается правительство, придавливая крышку коленом. - Так, кое-что на продажу.
- Ничего ценного, надеюсь?
- Да всякая мелочь, - уверяет правительство, закрывая чемодан телом от посторонних взоров. - Да даже не беспокойтесь. Да когда я что украло?
- Э... Вопрос тоже риторический?

А что? Страна, как уже было упомянуто, крошечная, если исчезнет, никто не заметит, главное, чтобы быстро, без боли и вместе с населением. Не впервой. Предлагаю лозунг: «Каждому веку свои шесть миллионов». Все хотят мира и готовы сражаться за него до последнего еврея.

Мы действительно всем страшно мешаем. Отнимаем слишком много сил и времени. Комиссия ООН по правам человека занимается только Израилем. Заправляет там Сирия, добившаяся в этой области заметных успехов: если при папаше Асаде оппозицию живьем варили в масле, то при сыне просто расстреливают. «Пора прекратить страдания палестинского народа!» - говорит премьер-министр Турции и отправляет самолеты бомбить курдов. Результат впечатляющий: тысячи убитых, в основном, старики, женщины и дети, но не исключено, что и боевикам досталось, разве при ковровой бомбардировке разберешь. Форум в Африке все по тем же правам все того же человека завершается принятием антиизраильской резолюции и это его единственный итог. Сильнее всех злобствуют Эритрея и Судан, наводнившие Израиль нелегальными эмигрантами. В честь дипломатического успеха устраивается торжественный ужин. Среди хозяев форума есть представители племен, практикующих каннибализм, так что, о меню даже задумываться не хочется. Кому не позавидуешь, так это европейским делегатам. Неужели действительно сидели и жевали? Может и да, отказаться было бы не политкорректно. Хотя, скорее всего, ограничились водой. Отхлебывали маленькими глоточками, с улыбкой разглядывая плакаты «Закончим то, что Гитлер не успел» - ими была обклеена вся Африка.
Но и не такое можно вытерпеть, пока не пересечена красная черта.
Впервые про эту воображаемую линию мы услышали в двухтысячном году, сразу после начала очередной интифады, когда арабы принялись забрасывать автомобили камнями.
- Они вот-вот переступят красную черту, - сурово заявило правительство, тогда еще левое. - Вот-вот. Еще шаг и увидите, что будет.
Любопытные арабы сложили пращи и взялись за минометы.
- Красная черта пройдена! - подтвердило правительство, теперь уже правое. - Почти.
С тех пор мины сменились касамами, касамы ракетами типа «град», а до проклятой черты все время остаются несколько последних миллиметров. Удивительно юркая штуковина. Наверное, это как-то связано с цветом. Если бы разделительный барьер строили не по зеленой линии, а по красной, его пришлось бы устанавливать на колесики.
В чем правые и левые никогда не сойдутся, так это в отношении к мирному процессу. Тут они напоминают врачей-диетологов. Левые норовят скормить страну арабам сразу и целиком, а правые постепенно и маленькими кусочками. Население больше поддерживает правых. Если отступать шаг за шагом, можно сделать вид, что ты просто прогуливаешься. Это снова к вопросу об оптимизме.
- Те ненормальные в Хевроне сами виноваты! Я живу в Гуш-Катифе и у меня никаких проблем.
- Вы слышали, что случилось в Гуш-Катифе? Так им и надо, нечего торчать на оккупированной территории. У нас в Сдероте полное спокойствие.
- Бьют по Сдероту? Да кому нужен этот Сдерот, пусть катятся в Ашкелон.
- Дураку было ясно, что Ашкелон окажется в зоне обстрела. Я сразу купил квартиру в Ашдоде.
- Ашдод? Да, бомбят. И что с того? Это у черта на куличках, сорок минут из центра, да и то если без пробок.
Еще десять лет в том же духе и падет последний редут: фалафельная на улице Шенкин в Тель-Авиве. Там очень вкусный фалафель. Есть его, к сожалению, придется сразу. Времени пережевывать нам не оставят, будьте уверены.
Поразительно, но после всего этого люди продолжают ходить на выборы.
- За кого голосуете, за правых или за левых?
- За левых.
- Вы с ума сошли!
- Тогда за правых.
- А за каких?
- Их что, много?
- Есть просто правые, есть крайне правые, есть ультра крайне правые, а есть такие, что еще правей.
- Еще правей?!
- Ну да. Настолько правые, что уже левые. Так вы за кого голосуете?

Мой знакомый как-то поймал пятилетнюю дочь на месте преступления: она целовалась с соседским мальчиком шести лет.
- Что тебе в голову взбрело? - удивился знакомый.
- Я не виновата. Он меня сам попросил.
- Мало ли кто тебя о чем попросит, ты что, сразу согласишься?
- А я не сразу! - обиделась дочь. - Я еще два дня терпела!
Вот в этом и состоит разница между правыми и левыми политиками. Правые делают то же, что и левые. Но сперва два дня терпят.
Говорят, это усиливает удовольствие.