Claire Silent Hall

Copyright © Максим Кононенко

Восемнадцатого Шелли пришла из ночного и улеглась спать.

Девятнадцатого я поехал на Птичий рынок, купил там рыбу и привез ее домой. Рыба жила в банке. Я побросал в банку толстые цейлонские монеты, она стала их обнюхивать. Кошка сидела рядом и пристально разглядывала рыбу, потом подняла лапу и ударила по банке. Я пнул Шеллину кровать и пошел стариться.

Двадцатого снова пошел снег. Рыба с интересом смотрела сквозь стекла банки и окна - она никогда не видела снега. Кошка снег уже видела, поэтому валялась на спине возле кровати и тянулась. На кровати спала Шелли. Ее вогнутый сосок спал вместе с ней. Я накрыл его одеялом и закурил. Мне звонили и говорили вечное. На кухне занимались делами муравьи. Кошка перестала тянуться, запрыгнула на Шелли и стала лизать ей шею. Шелли отшвырнула кошку и перевернулась на другой бок. Я пошел в ванную - там перегорела лампочка. Все в медленной тишине. Все тает.

Двадцать первого мы с Шелли гуляли. Кино. Она куталась в расстегнутое пальто и ворчала, я суетился и не обращал на нее внимания. Все к чертям замерзло. Сплошной лед. Кошка разбила стеклянный подарок. Пришлось надевать тапки - осколки. Перед сном Шелли бормотала мне колыбельные. Я обнял ее за живот, прижался к спине и приручил. За спиной что-то тихо шептала рыба.

Двадцать второго раскрасилось солнце. Мы с Шелли, рыба и кошка, долго смотрели на то, как оно меняет цвета с зеленого до изумрудного, потом все вместе сидели на кухне и чистили камни. Камни бросили на дно рыбе. Пытался что-то писать, Шелли спала. Ночью в подъезде убили собаку.

Двадцать третьего я напился. Передо мной на столе лежал большой твердый помидор и улыбался мне дебильной совершенно улыбкой. Я выбросил его в окно. Шелли смотрела телевизор. Кошка охотилась за рыбой.

Двадцать четвертого позвонила какая-то Королёва. Трубку взяла Шелли и послала Королёву к чертям. Я ничего не смог объяснить. Закончился чай и еда для кошки. Рыба научилась говорить слово "чевис2.

Двадцать пятого приходила бабушка из соседней квартиры и спрашивала, не течет ли у меня вода по стенам. Я сказал, что не течет. Что-то там случилось с правительством. Ветер не утихает.

Двадцать шестого вечерело. Чудодейственные вещи. Ноги Шелли, все в тумане. Бордо. Романс под сверчков.

Двадцать седьмого мы бросили пить. Шелли не хотела, но я заставил. Кошка с рыбой смотрели на нас и тосковали. Двадцать восьмого наступил февраль. Я устал от тайн. Шелли спит и я не знаю, что ей снится.

Двадцать девятого началось что-то. Мы с Шелли бродили по полям. Кошка вырывалась у нее из рук. Рыба металась по банке и волновалась. Заснули рано.

Тридцатого все поссорились. Они хотели позвонить мне в два часа ночи и приехать. Шелли перекрасилась в блондинку. Мне не понравилось. Кошка захотела любви и стала орать. "Чевис" всю ночь напролет. Днем тишина.

Тридцать первого в квартиру залетела ворона. Кошка испугалась и залезла под шкаф. Шелли пыталась говорить с вороной. Та не отвечала. Вечером стало ужасно скучно. Шелли злилась.

Первого кошка сидела под шкафом. Мне уже не нужно было ничего, я ходил по комнате, курил и смотрел на Шелли. Шелли поднимала ноги. Рыба смотрела на нас и удивлялась. Мыли окна, подметали мусор. Казалось, что завтра наступит кризис. Шелли смотрела телевизор. Я решал кроссворды. Ворона ходила и думала.

Второго не было ничего.

Третьего кошка сидела под шкафом. Мне вдруг все стало нужно, я лег на пол и поднимал ноги. Шелли смотрела на меня. Рыба уже не смотрела на нас. Ее трудно было чем-нибудь удивить. Плевали на окна, разбрасывали мусор. Казалось, что вчера был кризис. Я смотрел телевизор. Шелли решала кроссворды. Ворона сидела и обалдевала.

Четвертого улетела ворона. Кошка вылезла из под шкафа. Шелли пыталась говорить с рыбой. Та сказала "чевис". Утром было весело. Шелли улыбалась.

Пятого все помирились. Никто не позвонил ко мне в два часа ночи и не приехал. Шелли перекрасилась в брюнетку. Мне не понравилось. Кошка расхотела любви и перестала орать. "Чевис" с утра и до вечера. Ночью тишина.

Шестого что-то закончилось. Мы с Шелли сидели дома. Кошка терлась об ее ноги. Рыба уютно сидела с углу. Очень поздно легли спать.

Седьмого закончился февраль. Шелли все время рассказывает мне свои сны. Хожу по комнате в сабо.

Восьмого напились как свиньи. Я не хотел, но Шелли заставила. Кошка с рыбой радовались и веселились.

Девятого восходило. Стоит ли проснуться. Руки Шелли, все в дыму. Божоле. Гимн под соловьев.

Десятого я зашел к соседям и спросил у тамошней бабушки, не течет ли у нее вода по стенам. Она сказала, что течет. Что-то там случилось с правительством. Полный и глубокий штиль.

Одиннадцатого позвонил какой-то Егор Расторгуев. Я послал его ко всем чертям. Шелли сказала, что не знает, кто это. Ходил в магазин, покупал чай и еду для кошки. Рыба всю ночь твердила свой "чевис".

Двенадцатого ужасно болела голова. Я выпил два литра томатного сока - не помогло. Шелли спала. Рыба кидалась на стекло банки, за которым умывалась кошка. Я выбросил в окно телевизор.

Тринадцатого погасло солнце. Рыба и кошка, мы с Шелли, стояли и смотрели на черное пятно в голубом, потом все вместе готовили свечи. В темноте совершенно невозможно было писать. Ночью под дверью выла собака.

Четырнадцатого пришли гости, подарили что-то стеклянное. Много выпивали, потом провожали. Я постоянно ворчал, Шелли куталась в расстегнутое пальто и не обращала на меня внимания. Перед сном я шептал ей разные вещи, она гладила мои плечи и кривлялась. В банке о чем-то скрипела рыба.

Пятнадцатого совершенно сошел снег. Рыба без интереса смотрела в окна. Кошка носилась по квартире. Шелли спала, замотавшись в одеяло. Кошка схватила его за угол и потянула. Открылся возбужденный сосок Шелли. Ей что-то снилось. Закончились сигареты и выключили телефон. Опять забыли заплатить. За окнами долбили в рельсу.

Шестнадцатого разбилась банка и сдохла рыба. Я собрал воду, выбросил камни и просушил толстые цейлонские монеты. Кошка сидела рядом и пристально разглядывала рыбу, потом открыла рот и съела ее. Я пнул Шеллину кровать и пошел умирать.

Семнадцатого Шелли проснулась и ушла в ночное.