Claire Silent Hall

Copyright © Иван Шихалев

««« Предыдущая страница

Словно в подтверждение моим мыслям, телефон зазвенел бодро и радостно. Я уж грешным делом подумал, что это сам епископ, легок на помине, хочет позвать куда-нибудь на природу. Однако, звонил не он. Впрочем, пан Прушински также входил в круг людей, к которым у меня с сегодняшнего дня появился профессиональный интерес. Хотя сами они его в свой круг не допускали, однако все поголовно провели не одну бессонную ночь, совещаясь с ним в самых укромных уголках своих резиденций. Какую выгоду они впоследствии извлекали из этих "встреч без галстуков", неизвестно, а он извлекал самую обыкновенную - коммерческую. Пан Прушински был купец. Еще он был агентом пяти, или шести разведок, в том числе парагвайской. Пан предлагал срочно встретиться и выпить таким тоном, как будто месяц не пил; мне сразу стало ясно, что он не будет пить и в ближайшем будущем. Значит - дело принимает совсем серьезный оборот. Что ж, на ловца и зверь клюет. Мы договорились на завтрашний день. Честно говоря, я рассчитывал подлечиться завтра за его счет, поскольку сегодня уже запланировал визит к Его Преосвященству епископу Заречному.

По моим данным у епископа Заречного Иоанна в это время суток начинался "час послеобеденного пива". Я собрался с духом, собрал свои мысли в единый клубок и тренированным усилием воли раздавил их, как стайку тараканов.

Чтобы взорвать даже самую сухую бочку пороха, требуется по крайней мере одна спичка. Так и почтенный прелат всегда готов был разориться на выпивку, что, впрочем, благодаря превосходным запасам, делать ему приходилось редко и, видимо, оптом, однако дабы сподвигнуть его, требовалось взять с собой. Я забежал в лавочку, которая, как на грех, принадлежала все тому же пану Прушинскому, и начал выбирать "спичку". Нужно было взять мало, но не до издевательства. Подумав, я приобрел ноль-семь водки и рванул к святому отцу.

По не вполне понятным причинам епископ жил здесь, в пригороде, в самом конце кривой, как змеиный след, улочки, которую сенатор Заречный время от времени пытался заасфальтировать, чему епископ, опять же непонятно почему, всячески противился, вместо этого засыпая ее каждый год желтым песком и засадив тополями, отчего округа быстро и кардинально оздоровилась - все аллергики постарались съехать еще до того, как сия растительность даст первый урожай. Если быть точным, то съехал весь район, оставив епископа в полном уединении с природой. Сам же святой отец отличался отменным здоровьем, несмотря на свой образ жизни. Замечу, что по его мнению, не вопреки, а благодаря этому образу его самочувствие все улучшалось и улучшалось. Утверждая это, он всегда ссылался на некоего английского лорда, имени которого я никогда не запоминал, поскольку имею обыкновение не верить тому, что сочиняет Иоанн Заречный. А сочинять он умеет - как никак отец-основатель Таватуйской Епископальной Церкви и один из главных создателей ее идеологии и мифологии, как догматической, так и апокрифической. Что касается домов, покинутых аллергиками, то Его Преосвященство скупил их по дешевке, все посносил и перестроил, превратив окрестности в довольно-таки живописный парк. В результате, всем без исключения посетителям (неужели и Императрице?) приходилось продираться через обширные плантации боярышника и шиповника. Однако самым неприятным моментом было то, что застать его дома удавалось далеко не всем и не всегда. Вполне вероятно, что мне и сегодня предстояло возвращаться не солоно хлебавши.

Предвижу резонный вопрос: - А что, позвонить нельзя? Конечно, можно, только ежели я позвоню и начну договариваться о встрече, этот производитель опиума для народа сразу сошлется на занятость, и увижу я его, в самом благоприятном случае, недели через две - на пресс-конференции. По сложившейся традиции, желанным гостем у нас может быть только гость незваный и нежданный, причем епископ - самый последовательный приверженец этого принципа, отчего даже возник миф о его неуловимости.

Поднимаясь по гранитным ступенькам, я встретил необычайно озабоченного пана Прушинского, который односложно поздоровался и немедленно ринулся в кустарник, преграждающий дорогу в цивилизованный мир. Это был хороший знак, поскольку, если бы негоциант не застал хозяина дома, то обязательно остановился бы пожаловаться по врожденной общительности своей натуры. В прихожей, как и следовало ожидать, меня никто не встретил. Епископ Заречный жил один, а прислугу не держал из принципа. Когда кто-нибудь спрашивал, из какого такого принципа, он неизменно ссылался на принцип неопределенности Гейзенберга. Дело в том, что в Академии святой отец учился какое-то время на физическом факультете и, хотя это было давно и почти неправда, большая часть привычек и словечек у него оттуда.

Сразу возник вопрос, где его искать - в гостиной, в кабинете или в библиотеке. Я двинулся в кабинет. По пути заглянул в гостиную, где и обнаружил хозяина, который в полном парадном облачении вдохновенно проповедовал догматы церкви молоденькой дамочке аристократической наружности. Я поздоровался, глазами показал на бутылку во внутреннем кармане и двинулся дальше по направлению к кабинету. Поначалу у меня возникли подозрения, что мой визит крайне несвоевременен, поскольку Его Преосвященство читал проповеди без секретаря только, как бы поточнее выразиться, в сугубо личных целях. Однако зная привычки святого отца, я заключил, что застал стадию завязки, в которой осторожный и расчетливый епископ вряд ли станет как штурмовать бастионы, так и затягивать беседу. Подводя итог своим рассуждениям, я медленно, как бы заранее смакуя, открыл маленькую дверцу бара, достал оттуда бутылку с коньяком черт знает какого года разлива, держа ее в руках открыл дверцу побольше, откуда извлек рюмку, налил себе, поставил бутылку на место, закрыл обе дверцы и плюхнулся в кресло, едва не разбив о подлокотник собственную бутылку. От греха подальше я поспешил выставить ее на столик.

Святой отец вошел, потирая руки и хитро улыбаясь.
- Ну-с, с чем пожаловал?
- Вот, - я показал на бутылку.
- Ты что? Ее же нужно в холодильник сразу. Это ж водка.
- Я вижу.
- Ладненько, сейчас я ее унесу на кухню, а ты пока достань коньячок. Где, знаешь? Вот и славненько.

- Ну, что хорошего скажешь?
- Да что хорошего, скучно, никого не вижу, кроме мэтра, а пить с начальством - сам знаешь.
- А что новенького?
- Да в общем-то, ничего. Правда вот, пан негоциант недавно звонил, чего-то ему от меня надо, наверное, какую-нибудь рекламу скрытую тиснуть, или еще чего Кстати, а к тебе он зачем заходил? Я его встретил на пороге, озабоченный такой Чего это с ним?
- Интриги, Витя, обычные полит...

[Здесь текст безвозвратно утрачен]

... ли не ссылаясь на мою теорему, утверждают, что он есть, и прихожане им верят.
- А тебе?
- Ну, я вообще ничего не утверждаю, поэтому мне верят, даже если я молчу.


Следующая страница »»»