Claire Silent Hall

Copyright © Аркадий арканов

Василию Степановичу приснился прошлой ночью странный сон, будто на исполнение супружеских обязанностей ввели талоны, и он эти талоны потерял. А супружеские обязанности это как раз те обязанности, которые время от времени хочется исполнять вне независимости от религиозных убеждений, партийной принадлежности и рассовых предрассудков. Даже рьяные радикалы и пацифисты нет-нет да и исполнят свои супружеские обязанности, ибо ничто человеческое им не чуждо, по меткому выражению Маркса, который и сам по меньшей мере раз тринадцать эту обязанность исполнил. Ну и, понятно, Василий Степанович не был исключением. Тем более во сне, когда человек целиком оказывается под властью подкорки. И вот будто обращается Василий Степанович к своей супруге:

- Товарищ Катерина, я к вам по сугубо личному вопросу из области укрепления связей и внешних сношений.

А Катерина ему отвечает:
- Извольте, товарищ, предъявить талон на апрель месяц, и я вам его надлежащим образом отоварю без всякого обсчета и недовеса.

Тут Василий Степанович начинает объяснять, что он, мол, эти талоны потерял, и просит отпустить ему в счет будущего месяца или на худой конец по грабительской кооперативной цене. Но супруга его Катерина твердо стоит на своем, мол, государство эти талоны не для боловства ввело, а для плавного перехода к планово-рыночным отношениям, для борьбы со спекуляцией и теневой экономикой с целью удовлетворения потребностей населения по польскому варианту. И требует от Василия Степановича талон.

И вот Василий Степанович в крайне подавленном состоянии будто бы идет к своему старому другу, пенсионеру всесоюзного значения Петушкову, и говорит:
- Ты, Петушков, свою последнюю обязанность лет пятнадцать тому назад исполнил, и талоны твои зазря, можно сказать, пропадают...

- Ради Бога, Василий Степанович, но у меня талоны особые, пенсионные, розового цвета. По ним только поцелуи в лоб плучиать можно.

Расстроился Василий Степанович и пошел по Цветному бульвару в сторону рынка. Идет, голубям завидует... Вдруг останавливается перед ним автомобиль "вольво", и из него Василию Степановичу кто-то ручкой машет. Смотрит - это его друг старинный по профсоюзам. Василий Степанович к нему, мол, талоны потерял.

А друг старинный говорит:
- Мы с женой семь лет в Африке отбарабанили, так что нам теперь эти талоны без надобности. Бери сколько хочешь, но они инвалютные. По ним только в "Березке" обслуживают.

- Мне, - говорит Василий Степанович, - много не надо. Мне и одного хватит до мая протянуть.

И помчался в "Березку". А там очередь. Негры стоят, южные корейцы. У дверей амбал талоны проверяет. Подходит очередь Василия Степановича. Амбал и говорит:
- Ты откуда?

- Из Африки, - говорит Василий Степанович. - Семь лет отбарабанил. Приехал вот... обязанность супружескую исполнить. Имею право.

Амбал отвечает:
- А супруга где твоя? Ее что, гиппопотам сьел? У нас тут только со своими женами обслуживают. Это тебе "Березка", а не публичный дом!

Стал Василий Степанович супругу по телефону вызывать, а она ни в какую.

- Я, - говорит, - тебе не путана, чтоб на конвертируемые талоны собственному мужу принадлежать! Приходи домой! Я щи из квашеной капусты сделала. Поешь, и полегчает!

Совсем тошно стало Василию Степановичу. "Вот, - думает, - какая социальная несправедливость! Стоишь, можно сказать, свое недополучаешь, а в это время какой-нибудь негодяй твоим талоном пользуется..."

Побрел он на телеграф, стал брату в Вильнюс звонить.

А брат по телефону и говорит:
- Мы отделяться задумали, и наши талоны действуют только на территории Литвы по удостоверению личности. Так что в крайнем случае пусть Катерина сама в Вильнюс приезжает. Мы здесь ее отоварим.

Но на это Василий Степанович брату твердо заявил, что отделяться, конечно, ваше право, но на неконституционные штучки Ладсбергиса он не клюнет. И решил в горкоме посоветоваться. А ему там и говорят:

- Вот ты поспешил из партии выйти, а нам на это дело спецталоны выдали.

И показывают ему спецталон в целофане. А на талоне написано: "Всюду и со всеми и даже в условиях Крайнего Севера".

Дико закричал во сне Василий Степанович и проснулся. Яичницу пожарил, рубашку надел и, забыв про всякие супружеские обязанности, побежал в магазин отоваривать талоны на сахар.

Апрель 1998 года.