Claire Silent Hall

Copyright © Андрей Богатырёв

Мы с кривыми зеркалами,
Повседневными делами,
И заявками на ясность,
Что мутнеют час от часу -
Не выносим прямоты.

Если кто-то близорукий -
Значит сон ему не в руку,
Пусть он трёт до посиненья -
Не испытывай терпенья -
Очи карие свои.

А черты его не дрогнут,
К чёрту, в джунгли, на пирогу -
И катись, как снежный ком.
Это значит, что всё реже
Навещает дом надежда,
Но мы всё-таки живём.

И когда енот на скрипке
При подобии улыбки
Нагло вздумает сыграть,
Мы ему припомним внятно,
Что не мама виновата
И не нам дорогу знать.

Горный пик встал костью в горле,
И цепочка из уборных
Замыкает цепь круиза,
Пресвятая Мона Лиза,
А рассвет не наступил.

И тогда на крыше замка
Плачет горько куртизанка,
И в Путивле Ярославна
Заливается бесславно -
Кто-то бочку прикатил.

И тогда мы ищем женщин,
И подручных-деревенщин
Отсылаем на зады.
Ну а рыцари-герои
Дрыхнут в погребе гурьбою,
Их утешил плеск воды.

Нет у нас таких понятий,
Как ударами распятий
Проложить себе стезю.
Но мечами и кнутами
И волшебными садами -
И расти свою лозу.

Она вырастет до срока -
Кривонога, кособока,
В дом войдёт, а выйдет боком -
На хвосте её сорока
Унесёт коту под хвост.

Но судьба её как звёзды -
Далека, но прочит слёзы,
Потому что ведь не слезешь
С воза, на котором едешь -
Тут и люлька и погост.

Погости - и скок под ёлку
Зайцем на свою иголку,
Знаю - любишь на игле.
О любви же нету песен,
Ведь в кровати интересней,
Или в ночь на помеле.

И забудешь про картины,
Что заткáны паутиной,
Только занавес скрипит.
А на мытых половицах
Отпечатаются лица
Тех, кто что-нибудь простит.

И свой хвостик куцый, белый,
Всё никак не можешь в дело,
Своё тело не пристроишь,
Даже если перекроишь
Свою жизнь, как куль пшена.

Всё идёт не так, как надо,
А церковная ограда
Приближает нас к забору,
На котором столь бесспорно
С жизнью кончится война.

И тогда епископ скажет,
Что всё это было блажью,
А ты нервы не берёг.
И горит в ночи кромешней
Рыбой сонной, блажью вешней
Столь нам чуждый огонёк.

И соблазны пылью горькой
Рассыпаются по норкам -
Что останется взамен?
И хотя в глазах монокли -
Но мы глýпы и продрогли -
Ну и книга перемен...

Не течёт вода на гору -
Можно плакать, можно спорить,
И топтать дорогу гневно,
Раздавая рыбу с хлебом,
Попирая сапогом.

Можно изживать страданья,
И пылать любовью в бане,
И сидеть в своей нирване
Пока уши не увянут,
И соломой станет лом.

А в глазу бревно не дремлет,
Не даёт уснуть царевне,
Всё свербит шальная мысль.
И тогда Харибды-Скиллы,
И насажены на вилы
Те, что рядом родились.

Я б спросил у звездочёта,
Да влекут родные счёты -
От сохи и от винта.
Я б молил иконостасы
Дать ума для этой расы,
Да наследственность не та.

Бедный Бобик беспризорный
Перепуган кошкой чёрной,
Он совсем не верит в Бога -
Потому что недотрога,
И не верит Сатане.

Этот Бобик тоже сдохнет,
Хоть он сильный, а не рохля,
И свободный, не подлиза,
Но постиг беднягу кризис -
И чужак своей родне.

И всем хочется немного
Дрессированного Бога
С сильной, длинною рукой.
Но пока он правит нами -
С очень крепкими ногами -
Бац под зад тебе ногой!

У буфета и комода
Соблюдай простую моду -
Всё, что дали, то бери.
А когда в горе погрязнешь,
Гири с ног сорвёшь ли разве ж,
Щёчки словно снегири...

И бессмысленною вязью
Покрываешь руки грязью,
В тесноте, да не в обиде,
Кто войдёт, тот вряд ли выйдет -
Это бабочки полёт.

У шмеля полёт тяжёлый,
От распада до раскола,
Или может через врáта
Снегопада вдаль куда-то,
Где кукушка счёт ведёт.

И безмолвие жестоко
От заката до востока,
Ну а помощь жгёт сильней.
И, отбросив свои цепи,
Остаёшься при отрепьях,
Но об этом не жалей.

Видно, жалость однобока,
Пожалеть - признать убогим,
А он стоит ли того?
Но когда ты небо держишь
На плечах, их твердью режешь,
Много ль неги от него?

Пусть по ветру плещут флаги,
Я ж на рисовой бумаге
Нацарапаю топорно
Песнь про корень мандрагоры,
Что как женщина кричит.

И бездумным пилигримом
Побегу за сладким дымом
И, пылая саламандрой,
Прошепчу безмолвно мантру -
Не тебе меня лечить.

Под балконом, над волнами
Из-за пазухи свой камень
Оземь гряну и пойду
По дорогам и просёлкам,
По конторам и посёлкам,
Чтоб играть в свою дуду.

А когда порог обитый
Станет костью в горле сытом,
И венками оплетут.
Вот тогда под облаками
Я опять найду свой камень
И устрою в честь салют!

Самолюбие задето,
Начинается вендетта,
Мир стоит под небесами
Как меж кошками и псами:
Все - единая семья.

Ну а рыцарь без упрёка
Бьётся с мельницей далёко,
Или в гору умных книжек
Погружается всё ниже -
Пухом будь ему земля.
(Боком выдь ему, змея!)

Авантюры и раздоры,
Вечно нервы, споры, сборы,
Чемодан под головой.
А когда ты прибыл в точку,
Дверь закрыта на цепочку -
И ступай опять домой.

Это правило простое:
На дворе ты на постое,
Разве случай даст коня.
А когда ты схватишь вожжи,
Вор-цыган достанет ножик
И отнимет у меня.

Меценат своего желудка,
Хочешь зрелищ, но не жутких,
Хочешь хлеба, хочешь соли,
Но не чувствуешь неволи -
Словно курица во мгле.

А когда пройдёшь Голгофу,
Перестанут литься строфы,
Хоть и прежде ты к ученью
Не прикладывал значенья,
И слепым был на руле.

Сделай выстрел благородный,
Чтоб противник твой холодный
Посмеялся над тобой.
Пусть стремленья твои свéтлы,
Но всё было в мире ретро -
Так что головы долой.

Если б головы не пýсты,
Не в погоне за капустой,
Мир случился б не пустым.
Но столбы считают вёрсты,
А кошель пустой, развёрстый,
Гонит к бЕрегам другим.

В круговерти, карусели,
На качелях пролетели
Все, кто песни с нами пели,
От пустыни до купели -
Но рассеялся туман.

И пустыня обнажилась,
Уходи, ну сделай милость,
И двуликий дядя Янус
Вносит двойственную ясность -
То ли трусость, то ль обман.

На хрена козе гармошка?
Если нужно - так немножко,
Разве лясы поточить.
И возжаждал он преступно
То, что было недоступно,
Чтоб не только воду лить.

Ну и что ему в награду?
Голышом по снегопаду
Вдаль от рук и очага.
А ещё ему впридачу -
Плач вослед и нет удачи,
Да растущие рога...

Для вашего удобства Маршрутки СПб, а также всё расписание надземного транспорта Северной столицы на сайте TransportSPb.com.