Claire Silent Hall

Copyright © Максим Туханин, 30.03.1999

Родился я в скромной небогатой семье наркоманов. Отец мой, нарком анимации, был ответственный за все мультфильмы страны, включая мультфильмы о Ленине. И вот, однажды, на экраны РСФСР вышел мультфильм, подкинутый белогвардейцами. Он назывался "Ленин резиновый с дырочкой в правом боку". После выстрелов Фанни Каплан это было особенно подло.
Отец отреагировал на этот трусливый выпад мгновенно. Он тут же выпустил мультфильм "Ленин не резиновый! И его дырочка тоже!" Имелась в виду дырочка от отравленной пули, но Дзержинский разбираться не стал - орден, и всё тут! За поимку моего отца.
Так я получил свою первую награду. Отец на меня не обиделся, поскольку, надо сказать, был он человеком... Да и мать тоже. Утратив связь с семьёй в момент её похорон, я почувствовал себя опустошённым и решил стать писателем. Но одного решения оказалось мало. Нужно было что-то писать. Возможно даже, что книги.

Однако писатель-герой Островский сказал, что книги у писателей - это не главное и для начала посоветовал мне купить у него псевдоним, который он, в свою очередь, взял на время у какого-то драматурга, да так и не вернул в суматохе революции. К псевдониму бесплатно прилагалась чеканная формула "писатель-герой", которую Коля Островский слямзил у Дениса Давыдова, предусмотрительно отрезав от неё окончание "...войны двенадцатого года".
Так, купив по случаю поношенный, но вполне сносный псевдоним, я отправился в Центральный дом литератора, где все собрались, чтобы познакомиться с новым Островским и третьим по счёту Толстым. На банкете было весело. Опытные писатели наперебой рассказывали нам о том, как весело быть писателем и что надо делать, когда болеешь с похмелья. А в конце вечера наступила ночь. Но никто не уснул. В кровати. Все спали по писательски, прямо за столом, подложив под голову скатерть или стол.

Наутро банкет продолжился с новой силой и с новым Толстым. Звучали тосты за великую русскую литературу, которая в сто раз важней, чем английская математика. Потом наступило время подарков. По кругу пустили два подноса и все писатели положили на них по конверту. В конвертах были подарочные абзацы для наших с Толстым будущих книг.

Я свою назвал "Как закалялась сталь", потом открыл конверты, взял ножницы, клей и начал писать. К вечеру роман был закончен. А к утру издан. Ещё через сутки по нему в школах уже написали первое сочинение. Толстой же всё ещё копался. Позже выяснилось, что у него не было клея. Книгу он хотел назвать "Пётр Первый - дай Бог не последний!". Но подаренных абзацев хватило только на "Петра Первого".
Так наши пути с Лёшкой Толстым разошлись. Ведь он был просто писатель, каких пруд пруди, а я писатель-герой. Специально для своей биографии я начал героически болеть и систематически слепнуть. Мои глаза с каждой минутой видели всё хуже и хуже, пока я окончательно не уснул.
Не успел я проснуться, а уже был готов памятник! Вот это жизнь, я понимаю! Не то, что какие-то там мультики...