Claire Silent Hall

Copyright © Руслан Степанов, 1983 - 1988

«««    »»»
О Б Е Р Т К И

Играя на Елке Волка,
я слышу средь шумной пляски,
как воют, резвясь под елкой,
волчата в козлячих масках.

Колесо понесет, закружит
- откровения не лови.
Прячу любовь под маской дружбы,
прячу дружбу в обертке любви.

Пускаю пузырики с небоскреба.
- Вылазь наружу, давай позырим!
Когда мешают чужие ребра,
лелей пузырик, обросший жиром.

Когда мешают парить над всеми
и утверждают, что ты ничтожен,
не жди внезапного вознесения,
не убивайся, не лезь из кожи.

- Пускай пузырики с верхотуры -
такие радужные пустышки.
Вглядись в усмешку шикарной дуры
и респектабельность крупной шишки.

Им этикетками породниться -
он карьерист, она кокетка,
словно продукция заграницы,
что привлекательна этикеткой.

Служа покупкою друг для друга,
осталось выяснить, кто главней.
Постель, забота, восторг и ругань -
цена желанию быть в цене.

В том мире, где знак вместо качества,
ты станешь предельно вертким,
суть ближних не станешь вытачивать.
- Не суйся - не стоит.
Наслаждайся оберткой.

Но девчонке, готовой втюриться,
ты уже не подаришь космос.
Пусть по-прежнему авантюрится,
да без должного беспокойства.

.  .  .  .  .  .

Знаю, нельзя, не можно мне,
чтоб до конца, до упора.
Большего и не сложится.
Нет, может быть, но не скоро.

Ласковое ощущение,
черт вас всех побери:
дергайся как прищемленный,
только ори - не ори -
челюсти турникетные
держат как вожжи бег.
Ну улыбнись кокетливо:
"Что Вы! Как можно без..."

Нас запрягли с рождения
в упряжь ушедших лет.
К черту мое радение -
в шорах бежать не след!

Но нет ни минуты вырваться.
Время - оно упруго.
Нам ни уснуть, ни выспаться,
ни разглядеть друг друга.

Ночь потеряла музыку,
ночь - передышка в драке.
Утром на груду мусора
грызться придут собаки.

Жизнь познаем заранее,
жизнь не живем - проходим,
словно науку, знание,
нудный какой-то кодекс.

Мы мелко грешили
и каемся вкратце.
Чем дальше, тем шире
эрзацев засилье.
Засилье эрзацев
теперь не разрушишь -
бесчинствует петтинг:
к постельным игрушкам
приучены дети -
к соленой конфете;
обкормлены дети
киношным геройством,
привыкли с младенчества
к нервным расстройствам -
глазному гастриту.
Мы кудри не стригли,
мы сбрили виски,
отвлечься не можем
от вечной тоски,
от тоски ежечасной.
Мы все понимаем,
но хочется счастья.
Понять - это мало.
В погоне, что стала
единственной целью,
в ленивой погоне
за тем, что не ценим,
зачем - и не снится,
разменяны чувства,
потеряны нити,
ведущие к чуду.

На дачу
по маю
с девчонкой
за вишней
удача
поманит,
да щелкнет
задвижкой.

Знаю, нельзя, не можно мне,
чтоб до конца, до упора.
Большего не положено.
- Боже мой, я и не спорю.
Дергаюсь как прищемленный,
будто застрял в двери.
Ласковое ощущение,
черт вас всех побери!

.  .  .  .  .  .

Грязный сырой проулок,
бар, что зовут Аптекой...
Всюду тебя караулят
Хищные вещи века.

Ты снова надеждой встречаешь
их запах в минуты полночные.
В минутах ни терции счастья -
лишь легкий озноб в позвоночнике.

Ты спиртом сжигаешь слезы,
ты корчишься в громе рока.
Хоть палки вставляй в колеса -
под гору несет дорога.

Ты грудь обжигаешь дымом,
ты плачешь, прикрывши кудри -
желаниями молодыми
творишь не любовь, а мудрость.

Но вывернув с потрохами
все нежности наизнанку,
ты, в полночи полыхая,
не каешься спозаранку

И снова с надеждой встречаешь
те сети в минуты полночные,
в которых ни ниточки счастья -
лишь мерзлый озноб в позвоночнике.

.  .  .  .  .  .

Ты можешь плевать на прочих,
твердить, что обман порочен,
любовь свою можешь прочить,
но все это так непрочно!
Ты можешь задаться целью:
не пить, избегать постели,
ты можешь ходить в корсете,
но все это - те же сети.

Знаю, нельзя, не можно мне,
чтоб до конца, до упора.
Большего не положено.
Боже мой, я не спорю -
дергаюсь как прищемленный.
Таки застрял в двери.
Ласковое ощущение,
черт вас всех подери!

.  .  .  .  .  .

И что за мужество,
чтоб в страсти выстрадав,
слова бездушные
на ушко высказать,
чтоб сказать тебе,
как в предательство,
назидательно-
назидательно:
"Ты слишком строгая,
напрасно борешься.
Не нужно многого,
не нужно большего.
Будем скованней!
Будем скованней!
Так спокойнее,
не рискованно."
.  .  .  .  .  .

Пудовый возглас.
Канат - как волос.
- За что боролась?
- За что боролась!

Удушье впадин,
в хмельном угаре
послушный парень...
А ты в ударе!

А ты ответишь
животной лаской,
смешавши краски
в песочном свете.

Юбчонку взвесил
полночный ветер...
- Поедем!
Поедем тотчас!
Амурик точен.
- Погожей ночи!
А впрочем,
давай короче.

Но ты ответишь
животной лаской,
смешавши краски
в песочном свете.
Полночный ветер.
Амурик светел.
- Поедем,
я буду весел.

«««    »»»