Claire Silent Hall

«Ирония - непременная эстетическая составляющая творческого мышления» © Сальвадор Дали

Фотоработы

Сайты и логотипы

Читательский архив

Информация об авторе


Рассел Кроу: Живёт такой парень

Copyright © Ирина Герман



Гладиатор гладиатором, но, пожалуй, самым крутым блокбастером Рассела Кроу можно считать кино про его собственную жизнь. Его кульминация? Сначала кажется, что это роман со знаменитейшей положительнейшей Мэг Райан. Но когда после нескольких берущих за душу сцен в стиле "останемся друзьями" зритель расслабляется и решает, что более драматичного момента в жизни нашего героя и вообразить невозможно, сюжет начинает закручиваться еще туже. Вот на жизненном горизонте без пяти минут звезды отчетливо проступают очертания фигурки "Оскара", а сам он безмятежно крутит хвосты коровам на родной австралийской ферме, как вдруг... ФБР объявляет, что его жизни угрожает смертельная опасность! Оказывается, он несколько месяцев находится под прицелом похитителей, мечтающих получить за него шестизначный выкуп... Перебор? Ничуть, чистая правда! Добро пожаловать в Голливуд, мистер Кроу!

Здесь украдут и фамилию не спросят! Потому что ее теперь и так все знают, потому что такой заложник, как Рассел Кроу, может сделать имидж любому киднепперу. Детали заговора против возросшего в Австралии уроженца Новой Зеландии ФБР разглашать не стало, но поставило под ружье разведагентства четырех стран. К Расселу Кроу, летающему из страны в страну с одной церемонии награждения на другую, приставили переодетых в смокинги агентов: в Лондоне его персонально эскортировал Скотланд-Ярд, не упуская из виду даже в туалете премьерного кинотеатра. А что было делать? Теперь оскароносный гладиатор официально числится в категории тяжеловесов с 15-20 миллионными гонорарами. То ли благодаря умению засвечиваться в скандальных историях, то ли благодаря суровой, но симпатичной мордахе, но Голливуд буквально влюбился в него. Пусть этот грубиян режет правду-матку в глаза на ток-шоу, дуется и молчит на приемах, дерется в барах - все, кто его близко знает, уверяют, что у Рассела золотое сердце.

Некоторое время этим слитком владела Мэг Райан, с которой они сверхпрофессионально общались в Эквадоре на съемках "Доказательства жизни". Режиссеры вообще-то любят, когда между актерами в главных ролях возникает, как говорят, "алхимия", которая делает их киночувства более убедительными. Но режиссер картины Тейлор Хэкфорд не заметил, что целлулоидный роман цвел махровым цветом и после команды "снято". Зато он заметил, что послепремьерная шумиха вокруг парочки отчасти перекрыла прокатный кислород самой картине, и не преминул вслух этим возмутиться. За что Кроу обозвал Хэкворда "старым хрычом" и "гребаным идиотом".

Крепкие выраженьица не в новинку Расселу, ему есть откуда черпать крутость для своих героев. Когда из высокогорного лагеря в Андах из-за высотной болезни пришлось эвакуировать 25 человек съемочной группы "Доказательства жизни", Кроу остался. Он отказался тратить по 4 часа в один конец на дорогу до отеля в Кито и обратно, ночевал в джунглях один в трейлере и жарил ужины на огне в старой бочке из-под солярки.

. . . . .
Хорошо ли, плохо ли, но с самого детства он делал все по-своему. Родился Рассел Айра Кроу 7 апреля 1964 года в тихой провинциальной Новой Зеландии. Когда ему было 4 года, родители на время переехали в Австралию, в разухабистый и космополитичный Сидней. Так что возвращение в Новую Зеландию, в консервативный Окленд, разочаровало 14-летнего подростка, у которого и первая рюмка, и первая сигарета были делом давнего прошлого. Правда, отвязному независимому пареньку нравилось, что семья все время селилась в квартирах над барами и ресторанчиками, где отец работал управляющим. Одно из таких заведений неофициально называлось "Летающая кружка" и, понятно, не отличалось строгостью нравов. Зато там можно было наблюдать человеческие характеры во всем их разнообразии, окунаясь непосредственно в гущу событий, чем юный Кроу и занимался, то и дело вызывая "скорую" и растаскивая забияк.

Родители Рассела параллельно занимались доставкой готовых обедов на кино- и телестудии, и первую свою роль в телепостановке Рассел получил в шесть лет. К 19 годам он закрепился в труппе музыкального театра, потом немного работал на телевидении, одновременно осваивая профессии официанта, автомеханика, ди-джея, страхового агента, телефонного мастера, сезонного сборщика фруктов, жокея и бинго-ведущего на курорте. В первой его австралийской картине "Перевал" (1990) уже был явственно заметен сексапил и обаяние Кроу. В 91-м Австралийский институт кинематографии похвалил его за роль в картине "Доказательство". А через год роль неонациста в "Бритоголовых" впечатлила Шарон Стоун, которая окрестила Кроу "самым сексуальным парнем в кино" и увезла в Штаты на съемки "Быстрого и мертвого". Она увидела в нем старомодную мужественность мачо, редкую среди рафинированных актеров-современников.

. . . . .
Нужно признать, что кроме этого от других актеров Кроу выгодно отличают неуемная энергия и жажда полностью погрузиться в характер своего героя. Благодаря этим качествам он может стать хоть кем. Из ребячливого героя "Доказательства" он превращается в пресыщенного неонациста в "Бритоголовых", после которого режиссер "Секретов Лос-Анджелеса" Кертис Хэнсон счел Кроу идеальным кандидатом на Бада Уайта. И не ошибся, потому что, когда стал снимать его, увидел в нем бурю эмоций. Он даже решил открыть картину крупным планом сосредоточенного лица Кроу: "Я был уверен, что зрители не смогут оторвать глаз от этого совершенно незнакомого им лица".

Через пару лет, когда Майкл Манн прислал Кроу сценарий "Своего человека", Рассел решил, что вышла ошибка. 50-летних актеров в Голливуде хоть отбавляй, при чем тут он? Но при встрече Манн, положив руку ему на грудь, заверил: "Дело не в возрасте, а в том, что у тебя внутри". Так "ошибка" обернулась номинацией на "Оскар".

Рассел всегда увлекается почти физическим переселением в своего героя. Для "Своего человека" он набрал лишних 15 кило, поедая чизбургеры и запивая их бурбоном. Для Бада Уайта подогнал свою диету и физкультуру так, чтобы стать похожим на бывшего игрока в американский футбол. Все, что делают его герои, Кроу наполняет своим видением и воображением. Его кредо - эмоциональная правдивость, чего бы она ни стоила. Он никогда не чурается того отвратительного и нелицеприятного, что открывает в своих героях: "Многим обидно, но на самом деле симпатяга Бад Уайт был настоящим расистом, и вряд ли понравился бы кому-то, встреть вы его в темном переулке".

Символичной оказалась одна из первых песен, написанная Расселом для его группы с несусветным названием Thirty Odd Foot of Grunts ("30 с лишком футов хрюков", он - лидер-вокал, гитара, поэт, композитор и сооснователь), она называлась "Хочу быть Марлоном Брандо". С молодым Марлоном Брандо его и сравнил Майкл Манн. Однако когда кто-то, увидевший "Гладиатора", предсказал Кроу путь на самый верх голливудского олимпа, Кроу отреагировал равнодушно: "Это не мои представления о крутости". Не покривил душой - с гладиаторским "Оскаром" за пазухой он вернулся в свою австралийскую идиллию, в общество собак и коров.

. . . . .
Несколько лет назад, когда у родителей начались финансовые проблемы, Рассел купил им ферму в австралийской глубинке, которая стала для него родным домом. Здесь, в Новом Южном Уэльсе, в зеленой лощине с тремя прудиками, в которых отражается высоченное австралийское небо, пасутся 350 коров Кроу. Здесь его дом и центр его вселенной. На ферме кипит обычная жизнь и всегда много народу: два работника, личный тренер, повар Рассела, брат, родители и просто гости, часто приходят поиграть в футбол местные ребятишки. А сам Рассел среди всего мужского населения фермы независимо от возраста - доминантный альфа-самец. За обедом он всегда во главе стола, его зычный, глубокий, как звук виолончели, бас слышнее всех в округе. Хотя сам Рассел - большой любитель приколов, шуток, над ним никто никогда не подтрунивает. Если он не ест мяса и не пьет вина, готовясь к роли, значит, никто за столом не ест мяса и не пьет вина.

Властность Рассела отчасти из генов: его прабабка — из новозеландского племени маори, физически сильных крупных людей, которые когда-то были людоедами. Жутики про своих диких предков Рассел любит рассказывать даже больше, чем про предков цивилизованных, например, про деда-киномеханика. Хотя все близкие говорят, что рядом с ним все чувствуют себя удивительно спокойно и комфортно, однокашник Рассела и постоянный член его музыкальной банды уверен, что Кроу расцветает на конфликтах: "Ему хорошо известно, насколько сильна отрицательная энергия, и он как будто специально организует негативные ситуации, чтобы быть готовым к позитивным. Так он себя накручивает для всех ролей, так было и с Гладиатором".

Казалось, Голливуд навсегда усвоил уроки "Клеопатры": даже Элизабет Тейлор и Ричард Бартон не спасли 4-часового кинозавра, который чуть не довел "ХХ век Фокс" до банкротства. "Клеопатра" опустила занавес над целым жанром, и через три с лишним десятка лет в Голливуде мало кто сомневался, что "кино в сандалиях" мертвее самого Юлия Цезаря.

Но по каким-то причинам сценаристу Дэвиду Франзони не указали на дверь студии Dreamworks, когда он заикнулся про гладиаторский сценарий. Больше того, идею предложили прославленному Ридли Скотту, проиллюстрировав тему ксероксом с картины XIX века, на которой был изображен гладиатор на арене римского Колизея. Мрачно разглядывая репродукцию, Скотт вполуха прослушал краткое изложение сценария и, не обращая внимания на нестыковки сюжета и явно рискованный жанр, небрежно махнул рукой: "Это я могу".

У Ридли Скотта - кинорежиссера с глазами художника - никогда не было проблем с воссозданием реальности на экране. Хотя его герои как будто из музея восковых фигур, зато антураж и атмосфера действия - его конек - всегда на высоте. Так безумная идея, которая вначале казалась провальной и годной разве что на пародии в "Аэроплане", через пару лет превратилась в гениальную. Сомнения в жизнеспособности 103-миллионного "Гладиатора" отпали, вернее, осталось одно: насколько этот блокбастер переблокбастерит остальные.

Главную роль вначале предлагали другому австралийцу - Мэлу Гибсону, который только посмеялся над перспективой изображать гладиатора в 50-летнем возрасте. Тогда Скотт остановился на кандидатуре Кроу, он заметил его в "Бритоголовых" и высказался лаконично: "Животное". У самого Кроу никак не доходили руки прочесть сценарий, пока его не убедил сняться у Скотта Майкл Манн. Однако с самого начала было ясно, что пылкий, увлекающийся Кроу - едва ли удачный кандидат на воскового статиста на полотне "голландского мастера".

Перед Кроу встал вопрос о лишнем весе, набранном для "Своего человека", и о приличествующей гладиатору физической форме: "Не думал, что это займет столько времени, за месяц я смог скинуть всего 2 килограмма. Тельце мое восприняло набранный вес как свой законный и ни за что не хотело с ним расставаться - оно вообще все делает всерьез". Даже согнав все лишние килограммы, Кроу продолжал тренироваться, как зверь, беря уроки у австрийского мастера владения мечом, и во всех дублях картины меч был не бутафорским, а цельнометаллическим. Сломавший кость ступни и заработавший трещину бедра на съемках, Кроу меньше всего хотел выглядеть на экране мясостероидным мачо. (Правда, когда он в фильме повергает наземь тигра, зритель начинает слегка переживать за ни в чем не повинное животное.) Как сказал его партнер, игравший Коммода, Хоакин Феникс: "Всем теперь подавай героя с обыкновенными человеческими недостатками, и Рассел сделал это ключевым в своем исполнении. Он страшно силен, но в то же время может передать глубину человеческих чувств. И это, мать его, сильно действует".

Не менее сильное впечатление произвели и старания Скотта. Он стал настоящим императором съемочного пандемониума, и хотя работать с ним, по словам Кроу, "все равно что разбираться в квантовой физике с Пикассо", Скотт ни на секунду не терял контроля над фильмом. Ему хотелось бросить вызов "Калигуле" и вдохнуть новую цифровую жизнь в полуживое эпическое повествование.

"Я хотел установить новую планку, новый стандарт. Раньше батальные сцены всегда снимали панорамно, как балет, а теперь можно делать по 400 дублей с разных камер. Можно усадить зрителя в самый центр битвы..."

И зрителя "Гладиатора" не только бросили в самую гущу древнеримских схваток, но и прокатили по разным странам и континентам. В процессе работы выяснилось, что, кроме двух мест действия - Англии, где Максимус надирает тевтонские задницы (как бы Германии), и Мальты (то есть Древнего Рима), - нужно третье. И для гладиаторского тренинга Максимуса в рабстве на Среднем Востоке выбрали Марокко. В деревенской дыре под Лондоном импортированные на роли германских варваров лос-анджелесские "ангелы ада" навели такого шороху, что местные газеты писали об уроне окружающей среде, сравнимом с нашествием Цезаря: "Тогда никто и ничто не могло остановить его легионы... и ничто не остановило их сейчас!"

Не остановить было и Ридли Скотта. На сооружение декорации Колизея на Мальте в стенах 500-летнего форта ушло более 1 миллиона долларов, два его всамделишных яруса должны были увенчаться третьим компьютерным. Джонатан Мостоу, который в то же время снимал на острове свой субмаринский триллер U-571, был поражен масштабами строительства и говорил, что даже бескомпьютерный вариант декораций выглядел потрясающе: "Каждое утро мы шли на съемки мимо живых тигров и львов в клетках, и всем не терпелось посмотреть, что же получится в итоге". Правда, когда к концу съемочного дня сотни статистов в тогах и сандалиях толкались у выхода из декорации, все это больше походило на сцены из "Монти Пайтона".

Хаоса добавила смерть Оливера Рида, сильно пьющего британского актера, который играл Проксимо, бывшего гладиатора и рабовладельца Максимуса. У него случился инфаркт до того, как успели снять все сцены с его участием. (Кстати, паб на Мальте, где Рид зависал во время съемок, теперь превращен в туристическую достопримечательность. Легенда гласит, что его последний вечер скрасили: 8 кружек пива, 12 двойных ромов и еще полбутылки виски!) Хотя бюджет был расписан до последнего сестерция, пришлось потрать еще три миллиона на цифровой паззл лица Рида, который собирали на компьютере из трех разных сцен, и новую финальную сцену с ним.

Когда Кроу на собственной шкуре убедился, что "Ридли гораздо больше, чем все его фильмы вместе взятые", он нашел в себе силы стать "пехотинцем армии Скотта" и выдавал, как всегда, 110 процентов того, что от него требовалось. Кроу признается, что проникновенный монолог Максимуса о том, как он скучает по дому в военном походе, получился таким искренним потому, что на самом деле Рассел думал и говорил о своем доме в Австралии. Он вспоминал о тех краях, где в воздухе стоит жасминовый аромат, где нет ограничений скорости на дорогах, где он снова станет обыкновенным парнем, который может и коров загнать, и гвоздь забить, и карбюратор почистить. И которому кино про гладиатора понравилось больше всех остальных его фильмов.


Рассел Кроу, мысли вслух:

"Жить в Лос-Анджелесе для меня все равно что ночевать на работе. Мне необходимо просыпаться с восходом, бродить под деревьями. Полгода не видеть свою собаку - для меня это слишком."

"Я все та же задница, каким был всегда. Нет у меня желания подстраиваться под чьи-то принципы, кроме своих."

"Люблю людей, которые много пережили и не забыли, что небо голубое, а вода мокрая, которые не позволяют никому и ничему доставать себя."

"Без любви моя жизнь не имела бы смысла. Но свою единственную женщину я еще не встретил... (Самое время припомнить, что в "анамнезе" Рассела Кроу значатся Кортни Лав, Салма Хайек, Шарон Стоун, Лили Собески, Пета Уилсон, Мэг Райан, Николь Кидман, а также британская герцогиня Сара Фергюсон.) Плевать, что меня считают донжуаном... Если верить всему, что обо мне пишут, то я за последние полгода должен был трижды жениться, родить дюжину детишек и соблазнить всех женщин, с которыми хоть раз заговаривал. А на самом деле я провел это время, разводя коров на ранчо."

"Мне жаль тех, кому приходится делить жизнь на то, что нравится, и то, что нужно. Жизнь так коротка - лучше научиться любить все, что делаешь."