Claire Silent Hall

Copyright © Виктор Апрелев, 17.10.2001

В "Памятке голливудского продюсера" есть табличка типов, в которой против графы "Парень без тормозов, ярость и буйство" стоят три имени: Крис (Уокен), Виллем (Дэфо), Гэри (Олдман).
Ему смешно, что люди думают о нем как о "чокнутом" и "трудном": "Кто меня знает, скажет, что я легкий человек, с чувством юмора. Со мной никаких проблем: я никогда не опаздываю, всегда знаю текст. Для режиссеров работать с таким артистом как я, просто мечта, серьезно. Делаю, что говорят, режиссер для меня - босс..." И вот еще: "Я никогда ни на кого не злюсь. Один человек может меня взбесить - я сам".

В кино люди должны плакать, сжимать кулаки и кусать губы, считает самый знаменитый экранный злодей Голливуда.

Кто этот человек на экране?
На съемочной площадке, где работает Гэри Олдман, - легкая и радостная атмосфера. Творческая. Гэри не перестает играть. Он занимает и развлекает других: шутит, гримасничает, фокусничает, пародирует партнеров... Ему хочется сыграть в лирической комедии: "Я немного клоун, это так. Я бы хотел, чтобы кто-нибудь взял в работу эту сторону моей натуры. Кто видел "Дракулу", понимает, что я здорово могу играть комедии"...

С ним легко. Но - легко ли ему? Свой путь и природу своего дарования он объясняет, прибегая к такой вот притче. "Мой сын Альфи терпеть не может шума. У него болезненная чувствительность к громким звукам. Когда вдруг завоет сирена на улице, Альфи начинает истерично визжать. Но вот мы с ним идем в музыкальный магазин, где продаются барабаны, и мой приятель встречает нас там и начинает играть на ударных. Сажает Альфи рядом, тот тоже стучит - и все в порядке, никакой фобии. Парень сам колотит по барабанам и производит ужасный шум. Все дело в том, что этот шум он может контролировать, это его шум. Так же и со мной. Мне кажется, я затем хотел стать, и стал, актером, чтобы иметь возможность управлять тем, чего боюсь".

В теорию катарсиса на сцене Гэри не верит - и не ищет в игре освобождения от "плохой энергии", страхов и нездоровых переживаний. "Это как игрушка, в которой идет снег, - говорит он. - Тряхнешь - содержимое взболтается, но никуда не денется. Опять осядет на дно".

  ...Кто этот человек на экране...
Мы видим его лицо - и верим ему.
Мы проникаемся его судьбой и восхищаемся им.
Нас охватывают сильные и глубокие чувства.

В нем страсть такой силы, что редко встретишь.
Он - человек, который знает, в чем фокус в этой жизни.
И его талант безграничен.

Эти стихи некая Валери Фулмер посвятила своему любимому артисту и опубликовала в интернете (перевел их я - как смог. - В.А.). Стихотворение ее называется "Безграничность таланта", и в нем говорится о бесконечном многообразии лиц человека по имени Гэри Олдман. Впрочем, тому, кто видит, что дар Гэри не помещается ни в какой "тип", а игра не укладывается ни в одну "графу", достаточно и одного лица... Ведь парадоксальный Олдман, получивший в актерской среде прозвище хамелеон (какое признание!), в каждой роли играет себя. Он сам так говорит. И добавляет: "Людям нравится видеть сочетание ранимости и неистовства, а это именно то, что они видят в моих персонажах".

Освальд
Например, Освальд в JFK Оливера Стоуна - роль, написанная как будто специально для Олдмана. В этой небольшой роли вполне явна главная драма наиболее "личных" его персонажей: человек сбивается с пути и дает демонам увлечь себя в тот ад, откуда уже нет пути никуда; сбивается потому, что слаб и уязвим, а не потому, что плох или грешен.

Освальд и Олдман очень похожи - доверимся мнению тех, кто знаком с обоими - например, вдовы Освальда Марины, с которой встречался, работая над ролью, Гэри. Освальд на свой лад тоже был актер и играл в разные личности и судьбы (несколько раз менял паспорта и имена, жил в СССР, потом вернулся в Штаты, впутался в убийство Кеннеди...).

У Освальда была очень своеобразная речь, которую трудно воссоздать. Даже Олдман, признанный в Голливуде мастер имитации речи, долго не мог этого сделать. "У него была самая необычная манера говорить из всех, с какими я сталкивался, - говорит Гэри. - Речь рваная, смазанная - нет ритма, нет каких-то устойчивых особенностей произношения (!), никакого выраженного акцента. Я ума не мог приложить, как к этому подойти. Но тем интереснее это было - такая речь из всех людей только у одного - Освальда". Олдману удалось первому из "всех людей" скопировать и звучание речи, и своеобразную мимику своего героя.

После выхода JFK один приятель в разговоре с Гэри похвалил режиссера за то, как удачно тот смонтировал игровые сцены с документальными кадрами, где "настоящий Освальд". Это было признание - никаких "документальных кадров" в фильме нет, только Гэри Олдман. И именно благодаря ему не скажешь, что в картине нет "настоящего Освальда".

Он изучал фигуру Освальда, читал книги, ворошил документы, встречался с энтузиастами расследования далласских событий. "Предмет так обширен, что просто целиком захватывает тебя, - рассказал Олдман журналистам. - На три месяца я превратился в детектива. Но у меня было свое расследование - я старался из осколков, которые у меня были, воссоздать личность человека, который был и остается для всех совершенной загадкой".

Перевоплощение в Освальда кое-чего стоило: "Когда играешь таких обреченных одиночек, как Освальд, это привносит в твою жизнь нечто, и жизнь реальная и экранная начинают переплетаться. Но в конце концов именно этого и надо актеру, пока он работает над ролью".

Игра Олдмана в JFK производит жутковатое впечатление, от нее веет чем-то потусторонним. "Меня "застрелили" точно на том самом месте, где застрелили настоящего Освальда. Это было жутко - как танцевать с привидением", - говорит артист.

Он играл не убийцу. Из своего расследования Гэри вынес убеждение в том, что Освальд не стрелял в Кеннеди. "Он был в заговоре - но он был пешкой, рядовым, поставленным с ружьем на часах - вроде того. Он просто не осознавал, во что впутался, а когда понял, было слишком поздно. Как он сам говорил, он "оказался крайним".

Освальд - ключ ко многим его ролям. Гэри всегда перевоплощается в того, кого играет (особенно если речь идет о реальных людях, живших на земле), и всегда остается собой - уязвимым и неистовым.

Своих героев он оправдывает, сочувствует им (не потому ли мы ему верим?) На премьеру JFK Гэри пришел в черном пиджаке, бархатном шейном платке и сверкающем блестками жилете. Он хотел выглядеть отчасти байроническим денди, отчасти лудильщиком, одевшимся на кутеж. Это был "знак признательности Освальду" - многоликому и экстравагантному простофиле.

Оправдал Гэри и Дракулу - тот был "не просто вульгарный злодей, но падший ангел". "Я старался показать, как в Дракуле борются добро и зло и как мятется его дух", - сказал по выходе ленты актер.

К богемскому вампиру он отнесся с неменьшим пиететом, чем к Освальду, Сиду Вишезу, Джо Ортону, Бетховену и другим реальным людям, которых ему доводилось изображать в кино. Работая над ролью, он сделал свой голос ниже почти на октаву, наработал румынский акцент и научился говорить чисто и с пониманием румынские фразы - в фильме есть сцены, где Влад говорит на своем языке.

Демоны и ангелы
Гэри Олдман - саузлондонер, парень из южного Лондона, самой пролетарской и бандитской стороны города, района доков. Детство его пришлось на шестидесятые, когда Британия - по сравнению с нынешним днем - была нищей, и развлекались парни из Нью-Кросс (так называется район, где вырос Гэри) просто: водка, драка и дебош. Пока он не ушел из семьи (это случилось, когда Гэри было семь), в доме все время ругались, скандалили и дрались - старший Олдман в пьяном буйстве избивал свою жену Кэй. Кроме ценнейшего эмоционального багажа - гнев, страх, отвращение, сострадание - Гэри досталось от него еще кое-что. Старший Олдман оставил сыну в наследство букет "алкоголических" генов (Леонард скончался в 1986 году "от употребления", после ухода из семьи он видел Гэри не более двух раз).

С водкой - по слухам, в свое время он выпивал по две бутылки водки (именно - vodka) в день - у Гэри была настоящая проблема. "Пропускать третью стопку виски в 9.30 утра в баре в одиночку - это в самом деле интересно, не правда ли? Прекрасная жизнь! Но в этом явственно ощущается вкус саморазрушения, - говорил он спустя год-два после выхода из клиники для алкоголиков. - Я думаю, это неизбежно. Доходишь в какой-то момент до того, что привыкаешь чувствовать себя плохо - а когда все складывается нормально, появляется ощущение, будто что-то не так".

Из-за водки у него были неприятности с законом. На съемках "Дракулы" как-то вечером они основательно набрались с Кифером Сазерлендом, а потом Гэри сел за руль. Арест, наручники, фото в бульварных журнальчиках, суд. Гэри, по его словам, повезло, что судья видел его фильмы - артист отделался лишением прав и тремя сутками домашнего ареста.

Нам всем повезло. Повезло, что от тоски Нью-Кросса этот парень сбежал не в футбольные хулиганы и не в банду (хотя с бандами у него "были отношения" и, по его словам, он вполне мог "пойти той дорогой").

Тяга к переодеванию и лицедейству проснулась у Гэри в детские годы. В Королевскую академию драматического искусства его в свое время не приняли и прямо посоветовали "идти в другую сферу деятельности". Он не послушался - и получил степень бакалавра искусств в Школе драмы и декламации Розы Брафорд, в Кенте.

  ...Слава его закономерно началась с "тяжелого" материала: после роли Сида Вишеза - лидера Sex Pistols и британского (а другого в семидесятые не было) панк-рока, талантливого, но слишком подпавшего под власть своих демонов человека.

Гэри своим демонам противостоит. Но боль - и об этом он не раз говорил - никуда не уходит. И вдруг понимаешь, что любишь всей душой чертов Нью-Кросс и что всю жизнь тосковал и тоскуешь по отцу - хотя прежде не осознавал этого. Что не просто любил отца, но видел в нем пример для подражания. И что подражал ему самым неудачным образом: Гэри отчаянно скучает по своему Альфи, который остался с мамой (первая жена Олдмана - британская актриса Лесли Менвиллл) и все время думает о нем...

"Не через рот": Гэри на повороте
Любовь и ненависть к своему детству и людям из тех времен Гэри излил в фильме, который поставил по своему сценарию. Злом, "грязном", тяжелом - и очень поэтичном - фильме про дикие нравы и удивительную жизнь южного Лондона шестидесятых. Он просто не мог об этом не рассказать - по его словам, те люди, те события и те чувства в последние годы не давали ему покоя, настойчиво требуя воплощения в художественной форме и аудитории.

Канва, сцены и сюжеты - из жизни, из тех лет. Но не все детские впечатления попали в кино. Люди покидали кинозалы, не в силах смотреть сцену, где главный герой, вечно пьяный пролетарий Рэй (прототип - отец Гэри, а играет Рэя великолепный Рэй Уинстон, знакомый нашему зрителю как Уилл Скарлет из британского сериала "Робин Гуд"), избивает ногами беременную жену, а Гэри говорит, что не стал включать в картину самые жуткие эпизоды из детства, потому что люди просто не поверили бы, что такое возможно в жизни, и записали бы фильм в жанр "чернухи".

Хотя все и так вполне "черно". Эрик Клэптон, автор саундтрека к фильму, отсматривая материал, сказал Гэри: "Ну, парень, ты как на всех наблевал".

Называется это кино Nil by mouth ("Не через рот") - такую табличку вешают в больницах на кровати больного, которому можно вводить лекарства только путем инъекций. Гэри начал работу над этим проектом как раз в дни борьбы со своей болезнью. Самое название фильма было ему предостережением и напутствием. Вообще, в это название можно вкладывать разный смысл. "Они все время пьют и не выпускают изо рта сигарет, - говорит Олдман о своих героях, - то есть рот все время чем-то занят. Но они не говорят друг с другом: их речь - это грубая брань или междометия. Как часть речевого аппарата рот им вроде совсем и ни к чему".

"Не через рот" автобиографичен не только в том смысле, что это история семьи Гэри Олдмана. "Часть меня во всех героях. И Рэй - это немного я, и Билли, психопат и бандит (прототип Билли - муж сестры Гэри - был участником нескольких южнолондонских банд, однажды его чуть не застрелили у дверей паба. - В.А.). Все".

На пресс-конференции в Каннах после показа своего фильма Гэри был заметно растроган - слезы стояли в глазах. Он сделал это - для всех парней из Нью-Кросс и других британских трущоб, парней, которым по восемнадцать, и которым не стать кинозвездами (он потом говорил: "Думаю, публике из Нью-Кросса мое кино понравится"). Правда, он сам как бы не заметил своих слез - в одном интервью после показа спросил журналиста: правда, я плакал? А то я тут прочитал в газете...

"Рот" вышел в 1997-м. С тех пор фильмов с Олдманом появилось немного. Возможно, теперь мы узнаем другого Гэри, и в памятке продюсера его имя впишут в другую графу. Очень вероятно - и этого очень бы хотелось - что Гэри продолжит снимать свое кино. Тем более что мастера режиссуры прочат ему здесь самые радужные перспективы - Фрэнсис Форд Копполла на съемках "Дракулы" сказал: "Этот парень очень скоро начнет сам ставить хорошие фильмы. У него талант".

Когда его спрашивают, трудно ли ему далось то или другое (например, снимать), он говорит: "Да что бы ты ни делал, все трудно - танцевать, играть, писать музыку - все" (вот слова человека, который знает, "в чем фокус этой жизни").

Так что - "следите за рекламой", - возможно, он выпустит книгу (еще семь лет назад Гэри подумывал сочинить детскую книжку - для сына) или напишет симфонию. А вероятнее всего, опять будет кино. Какое - никто не знает. Но я, например, обязательно пойду смотреть.

Потому что сегодня Гэри может себе позволить работать в хорошем кино (прошла всеядная одержимость игрой и достигнута нужная творцу денежная независимость). В таком, смотря которое люди плачут или сжимают кулаки. Он сам плачет в кино - и, если это с ним случается, фильм получает его признание: "Мне нужно, чтобы меня задело, чтобы меня заставили переживать. В искусстве меня интересует не развлечение. Показывают, как люди с деньгами хорошо проводят время - но в этом нет никакой драмы. Вот если ты выходишь из кино с ощущением, что тебе ракету вставили в задницу и подожгли фитиль - тогда ты посмотрел стоящий фильм. Стелла Адлер говорила, что жизнь разрушает и разъедает дух. В жизни мы неизбежно теряем: хороним родителей, разводимся, сталкиваемся с болезнью и смертью - все это постепенно истощает дух. Искусство, по мысли Стеллы, напоминает каждому о том, что дух у него все же есть".

Стать Шопеном. Главный секрет Гэри.
Он такой блестящий актер, потому что умеет претворять в игру свою настоящую боль: "Говорят: метод, все такое... Не знаю, есть ли у меня метод. Когда в кино мне нужно плакать - откуда-то приходят настоящие слезы, то есть то, что их вызывает"... Но для того чтобы творить честное искусство, мало чувствовать боль и скорбеть о человеке. Нужен дар.

Об Олдмане как-то написали - игра не только его ремесло, его хлеб и его искусство - это его нормальное состояние. Он говорил, что изучать систему Станиславского для него бесполезно - потому что он играет не умом. "Игра - это все ощущения; не знаю, как это получается - просто по наитию ты знаешь, что делать, становишься другим".

Он говорит, что в детстве перепробовал разные занятия, но всякий раз скорее играл в то или это занятие. Увлекся боксом и Мохаммедом Али, записался в секцию, ходил на занятия. "Из меня выходил совершенно никудышный боксер - но на тренировках я смотрелся великолепно. Посмотреть на меня - просто прирожденный боксер. Я здорово изображал все эти действия - удары по груше, бой с тенью, работу ног. Я мог сыграть боксирование, но боксером не был. Я хотел стать пианистом. Боксером. Рок-звездой. Шопеном и Джоном Ленноном. Еще я хотел стать футболистом. А стал всем сразу".

"Я всегда делаю, что хочу, - говорит Гэри Олдман. - Важно иметь инстинкт, влечение к чему-то. Если тебе удается захватить аудиторию, заставить людей что-то переживать, это самое лучшее, что случается пережить. Лучше чем секс, так заводит. Работая в офисе, такого не узнаешь никогда"... Заметим, что с точки зрения "аудитории" сопереживать героям Олдмана - тоже возбуждающий и радостный опыт - и, пожалуй, тоже "не хуже" секса.

РЕКЛАМА: Крит - красивейший и самый большой из островов Греции, древний культурный центр страны. Отдых на острове Крит бьёт все рекорды по комфортабельности - его туристическая инфраструктура развита более других островов. Море, солнце, зелень и неповторимый исторический колорит не оставят равнодушным ни одного путешественника...