Claire Silent Hall

«Ирония - непременная эстетическая составляющая творческого мышления» © Сальвадор Дали

Разделы архива


Все будет так, как хочешь ты

Copyright © Сергей Коколов, 23.01.2001

Имя Ее складывалось из трех слогов, гармонично перетекающих друг в друга, как ноты до-ре-ми: На-та-ша.

     Быть может, поэтому я полюбил классическую музыку и число три?
     Живоописание словесного Ее портрета было бы полнейшей нелепостью, так как слова, увы, мертвы, а в Ней заключена сама жизнь - во всем, в летящей походке, во внутренне хрупкой улыбке, в пугающей глубине глаз, в пронзительной нежности прикосновений: к свету и тени.

     Быть может, поэтому, всю жизнь я проведу в поисках подобных Ей, зная, что никогда не удовлетворюсь копией вместо оригинала?

     В то летнее утро произошло два значительных и невероятных события: во-первых, я сделался невидимкой, во-вторых, стал исполнителем желаний. Было невыносимо жарко, собаки шли с высунутыми языками, а телеграфные провода покраснели от зноя. Она пожелала прохлады, и я стал Ее тенью.

     Так мы и шли с Ней, удивляя прохожих, пугая черных ворон и домашних котов, тем, что тень от Наташи шла не так, как положено идти тени по всем законам физики, а чуть впереди, закрывая Ее целиком, лучше солнечного зонтика от солнца.

     Поэтому Ей не было жарко. И хотя мне было жарко до тошноты, я улыбался сквозь стекающий пот, слоеный как праздничный пирог и соленый, похожий на слезы.

     Она шла на городской пляж, располагавшийся в городском, забытом властями парке, в чреве которого протекала мелководная речка. Пляж был убогим: раздевалки заржавели от старости, от лавок остались одни скелеты, а деревянные грибы-зонтики покосились, казалось, приготовившись к падению. Несмотря на это, отдыхающих было много. Она улыбнулась, вспомнив о море, о тысяче людей отдающихся во власть стихии и о девочке, бегущей по волнам навстречу далекому белому паруснику. Девочкой была Она сама. Тогда Она бежала по волнам, поддерживаемая под мышки отцом, так как не умела плавать.

     Она легко сбросила платье светло-зеленого цвета, осталась в красном бикини, и полетела навстречу обжигающим, пенистым: морским волнам. Она пожелала, и я стал Ее морем.
Внезапно Она остановилась: <Чудо! Этого не может быть! Откуда здесь, в провинциальном городе N, море?> Но море было. Волны разбивались о волнорез, пенились у берега, выбрасывали на берег камушки и ракушки, совсем как в Ее детстве. Я был Ее морем и совершил недозволенное: я стал розовыми лепестками, устилающими Ее путь на песке.

     Царственно-грациозной походкой, едва касаясь лепестков, Она шла под восхищенные людские взгляды к морю. Ее желания замерли, словно бабочка на цветке, и, во второй раз я совершил недозволенное: я стал музыкой, которая никогда не будет написана, посвященной Ей и только Ей, музыкой На-та-ши.

     Едва волны поцеловали Ее ноги, Она снова вспомнила детство и: заскользила по волнам, навстречу далекому белому паруснику. Она пожелала и я стал Ее поддержкой и Ее парусником. Она шла, протягивая руки навстречу кораблику, а кораблик все удалялся и удалялся от Нее, совсем как в Ее детстве.

     И тогда, я в третий раз совершил недозволенное: дал встретиться Ей и Ее паруснику. Едва Она коснулась белой материи, как море забушевало, почернело, громадная волна голодной собакой набросилась на кораблик и проглотила его целиком.

     Наташа стояла, медленно погружаясь в морские глубины. По коже Ее щек бежали соленые струйки слез.

     Она не желала спастись, потому что мечта должна оставаться мечтой, потому что кораблик, к которому Она бежала по волнам сквозь беды и печали всю свою жизнь, утонул.

     Я в четвертый раз попытался совершить недозволенное: пойти вопреки Ее желаниям и спасти Ее, но Имя Ее складывалось из трех слогов, гармонично перетекающих друг в друга, как ноты до-ре-ми: На-та-ша, и слогов было три...

...Когда я смотрю на парусник, сверкающий в лучах ослепительного солнца белой, едва заметной точкой в морской дали, меня охватывает грусть о той девушке, что навек тиха, чей взгляд светел и печален, а улыбка внутренне хрупка, словно зарождающаяся в лабиринтах сознания мысль. В такие мгновения волны шепчут музыкально и нежно <до-ре-ми>, <до-ре-ми>, и я легко перевожу: <На-та-ша>.


«Наибольшее число мобильных телефонов на душу населения отмечается в европейских странах и наиболее технологически продвинутых странах Азии. Первое место в рейтинге занял Тайвань. Это одна из двух стран мира, где число сотовых телефонов превышает число жителей (10645 аппаратов на 10000 жителей). На втором месте находится Люксембург. Эта страна вышла на призовое место во многом благодаря очень небольшому числу жителей (10134 телефонов на 10000 человек населения). Замыкает тройку лидеров ещё один представитель Азии – Гонконг (9298 телефонов на каждые 10 тысяч человек). Четвёртое и пятое места – у Италии (9265) и Исландии (9028). Все места с 6-го по 15-е занимают европейцы. Вслед за Исландией идут Швеция и Чехия, на 8-м месте оказалась Финляндия. Лидер в области высоких технологий, Япония, как ни странно, только на 26-м месте (6211). США – на 29-м. Там один мобильник приходится примерно на двух жителей. Самая густонаселенная страна мира, Китай, тоже пока не слишком насыщена мобильниками. С показателем 1609 мобильных телефонов на 10 тысяч человек Китай расположился на 39-м месте. Замыкают список Индонезия, Вьетнам, Камбоджа, Лаос и Мьянма. Там мобильная связь представлена чисто номинально – 552, 234, 166, 100 и даже 3 (!) мобильных телефона на 10 тысяч жителей соответственно. Россия, как и другие страны СНГ, не попали в этот список, поскольку у составителей рейтинга не оказалось статистических данных. Однако, как считают эксперты, в России сейчас около 35 миллионов мобильных телефонов, так что в этом рейтинге она могла бы находиться на 37-м месте, после Мексики».
© Статистика